Луи Пастер и значение его трудов для человечества

собе лечения осложненных переломов, нагноений и т.д.". Через два года,

после уже значительной практики, подтвердившей несомненную пользу его

метода, он написал второе сочинение: "Об антисептическом принципе в

хирургической практике".

Но к большому сожалению, Листера подняли на смех, его методом

пренебрегали.

И вот Пастер, узнав об исследованиях Листера, решил заняться изу-

чением инфекционных болезней, вопреки надеждам членов Французской Ме-

дицинской академии, в чьи ряды он недавно был принят. В это время на

улице д Юльм, где находилась новая лаборатория Пастера, впервые в ка-

честве сотрудников появились люди с медицинским образованием - Ру,

Шамберлен, Жубер и Тюилье.

Когда Пастер ринулся на спасение рожавших женщин, он не подозре-

вал о том, что тут у него был предшественник и этот предшественник

очень плачевно закончил свои дни.

Это было в Вене в 1847г. В Центральной больнице столицы Австрии

работал безвестный акушер Игнац Земмельвейс. В больнице почиталось за

благо, если хотя бы одна из десяти рожавших женщин оставалась в живых

после родов; если не сами роды, то родильная горячка была причиной

смерти.

Секрет раскрывался просто. От заразных больных, из анатомичес-

кого театра, где производились вскрытия, профессора подходили к ро-

дильному столу, и одного прикосновения их рук было достаточно, чтобы

здоровая женщина, только что ставшая матерью, была обречена на смерть.

Все это, к своему великому ужасу, понял Игнац Земмельвейс и, по-

няв это, назвал всех профессоров и себя в том числе неопознанными

убийцами. Но он не ограничился этим признанием, он сделал выводы. Те-

перь, прежде чем подойти к роженице, он тщательнейшим образом в тече-

ние нескольких минут скреб щетками руки, чистил ногти, мочил руки в

крепком хлорном растворе. И через год в его отделении смертность сни-

зилась в десять раз.

Но врачи ополчились на него, смешали его с грязью, они изгнали

его и забыли. А профессор Земмельвейс, который на тридцать лет раньше

Пастера и на двадцать ранше Листера понял, в чем спасение от гнойной

инфекции, заболел и погиб в психиатрической клинике.

И в 1858г. в Академии медицины началась дискуссия о причинах ро-

дильной горячки. Пастер, конечно же, не мог пройти мимо.

Капля за каплей исследовал он кровь больных женщин и каждый раз в

поле зрения видел длинные цепочки микробов, которых не встречал преж-

де. Только потом, но уже не Пастер, снова видел эти цепочки микроорга-

низмов; сейчас установлено, что эти бактерии из рода Streptococcus

способны вызывать родильную горячку и множество других гнойно-воспали-

тельных осложнений.

В то время было очень много шума и разговоров о новом способе ле-

чения сибирской язвы, изобретенным ветеринарным врачом Лурье в горной

области восточной Франции. Этот способ состоял в том, что сначала ко-

рову растирают до тех пор, пока она вся не начнет гореть, затем на те-

ле животного делают надрезы, в которые вливается скипидар, после чего

все тело коровы покрывается толстым слоем какого-то необыкновенного

пластыря, смоченного в горячем уксусе, и эта смазка удерживается на

теле больного животного большой простыней, которая окутывает ее со

всех сторон.

Пастер был командирован Академией наук для выяснения возможности

применения этого нового способа, и он как всегда не смог удержаться от

постановки эксперимента: в опыт были взяты четыре коровы, предвари-

тельно зараженные "сибиркой". Двух заболевших коров отдали на лечение

Луврье, две другие остались без его "лечения". Результат оказался про-

тиворечивым - одна из коров, которую "лечил" Луврье умерла, другая вы-

жила, из оставшейся пары одна корова тоже погибла, вторая - нет.

Тогда Пастер решил пойти дальше, он заразил оставшихся в живых